живопись на стенах

I

1. стена:

1) вертикальная часть здания, помещения. Qalın divar толстая стена, divardan asmaq повесить на стене, строит. divar qəlibi опалубка стены, divar çıxıntısı выступ стены, divarların bitişiyi примыкание стен, divar hörgüsü кладка стен

2) высокая ограда из камня или кирпича. Qala divarları крепостные стены, pəyənin divarı стена хлева

3) вертикальная боковая поверхность чего-л. Səngərin divarları стены окопа

4) перен. тесный, сомкнутый ряд людей, образующий преграду

5) только мн. ч. перен. о каком-л. здании, помещении, учреждении, заведении. Universitet divarları arasında в стенах университета, məktəb divarlarından kənarda вне стен школы, в стороне от школы

2. мед. стенка (оболочка какого-л. внутреннего органа, полости). Bağırsağın divarları стенки кишки, nəfəs borusunun divarı стенка дыхательного горла

II

прил. стенной:

1. относящийся к стене. строит. Divar çıxıntısı стенной выступ; divar karnizi стенной карниз

2. сделанный, устроенный в стене. Divar şkafı стенной шкаф, divar rəfi стенная полка

3. предназначенный для вывешивания на стене; расположенный, висящий на стене; настенный. Divar qəzeti стенная газета, divar təqvimi настенный календарь, divar güzgüsü стенное (настенное) зеркало, divar saatı стенные (настенные) часы, divar xalçası стенной (настенный) ковер

4. выполняемый, выполненный на стенах; настенный. Divar boyakarlığı стенная (настенная) живопись, divar naxışı стенная роспись, divar yazıları настенные надписи

◊ divara qısnamaq, divara dirəmək kimi прижимать, прижать, припирать, припереть к стене кого; divara dırmaşdırmaq kimi

1. заставлять, заставить лезть на стену кого

2. доводить, довести до белого каления кого; dörd divar arasında в четырёх стенах; divara dırmaşmaq лезть, полезть на стену; divarların da qulağı var и стены имеют уши

1. живопись

2. картина

3. 1) изображение

2) описание, изображение, воспроизведение

4. раскрашивание

5. малярное дело

археол. (koopamaalingud; koopamaal) наскальная живопись, изображение на стене пещеры, наскальные рисунки, пещерная живопись, пещерное доисторическое искусство, рисунки на стенах пещер (англ.: cave art; cave painting)

1. [keıv] n

1. пещера

2. полость; впадина

3. геол. карстовое образование

4. спец. (экранированная) камера

5. ноздря, глазок ( в сыре)

6. амер. сл.

1) комната; жилище, пристанище

2) закуток; каморка

7. ист.

1) фракция, отколовшаяся группа, группка

2) раскол ( партии)

8. в грам. знач. прил. часто палеонт. пещерный

2. [keıv] v

1. выдалбливать; рыть; подрывать

2. спец.

1) обрушивать породу; обрушивать кровлю

2) обваливаться, обрушиваться ( о породе; тж. cave in)

1. [keıʹvi:] n школ. жарг.

караул; ≅ шухер

2. [keıʹvi:] int школ. жарг.

общ. наскальные изображения, наскальные рисунки, пещерная живопись, рисунки па стенах пещер

f рисунки на стенах пещер, наскальные рисунки; пещерная живопись

  Если бы нам рассказали о Париже

   1956 – Франция (135 мин)

     Произв. Gaumont, CLM, SNEG, FLF

     Реж.  САША ГИТРИ

     Сцен. Саша Гитри

     Опер. Филипп Агостини (Technicolor)

     Муз. Жан Франсе

     В ролях Саша Гитри (рассказчик / Людовик XI), Лана Маркони (Мария-Антуанетта), Мишель Морган (Габриэль д'Эстре), Маргерит Пьерри (столетняя старуха), Робер Ламурё (Латюд), Луи де Фюнес (Антуан Аллегр), Франсуаз Арнуль (герцогиня де Бассано), Даниэль Даррьё (Аньес Сорель), Жан Маре (Франциск I), Жизель Паскаль (графиня де Монбелло), Жерар Филип (трубадур), Жильбер Бока (Людовик XVI / Хьюз Обрио), Софи Демаре (Роз Бертен), Клеман Дюур (Аристид Брюан), Пьер Ларкей (Пьер Бруссель), Жан Тиссье (сторож в музее Карнавале), Андрекс (Полюс), Жан Вебер (Генрих III), Андре Дювале (Беранже), Антуан Бальпетре (Верлен), Эме Кларион (Бомарше), Бернар Деран (Вольтер в молодости), Жак де Фероди (Вольтер в старости), Утрилло (в роли самого себя), Поль Фор (в роли самого себя).

   Саша Гитри соглашается пересказать 5 школьникам историю Парижа по-своему – т. е. посмотреть на прежний Париж сегодняшними глазами, оставив в стороне унылую точность. Париж – город военных парадов и побед, но кроме этого, и город оккупаций, зачастую очень длинных, как оккупация англичанами в Столетнюю войну; Париж – город поэтов (Вийон, Гюго). Людовик XI получает 1-ю печатную книгу из рук Коммина; Франциск I восхищается сокровищами, доставленными из Италии: их не хватало для того, чтобы придать Парижу легкость, в которой город так нуждался. Генрих III, видевший на своем веку столько убийств, отдельных и массовых (Варфоломеевская ночь), причем многие совершались по его приказу (убийство герцога де Гиза), в свою очередь, погибает от руки «злого монаха». Генрих IV принимает католическую веру, чтобы жениться на красавице Габриэль д'Эстре, положив тем самым конец религиозным войнам. Та произносит слова «Париж стоит обедни», подарив их на веки вечные своему царственному супругу.

   Советник Бруссель восстает против непосильных налогов, которыми облагается народ. Его сажают в Бастилию, строительство которой началось в 1370 г. Мазарини освобождает Брусселя – если это можно назвать освобождением, поскольку кардинал назначает его начальником тюрьмы. Отныне Брусселю не суждено ее покинуть. Бастилия принимает в своих стенах разных узников: загадочных (Человек в железной маске) и знаменитых (молодой Вольтер и Латюд, олицетворяющий народ; последний много раз пытается бежать, но все же проводит в заключении 35 лет). Когда 14 июля 1789 г. крепость-символ захватывают революционеры, они освобождают лишь 7 узников на глазах у Бомарше, живущего в доме напротив.

   Казнь Людовика XVI. Одиозный процесс над Марией-Антуанеттой. Король Луи-Филипп думает, что снискал народную любовь, ведя жизнь простого городского жителя, однако лишь провоцирует революцию 1848 г. Каролин Делануа, кокотка времен Второй империи, в наши дни (1955) отмечает столетний юбилей и рассказывает 2 журналистам о том, что ей довелось увидеть: о роскошных празднествах в Тюильри с Императрицей, о 103 правительствах Третьей республики, о том, как Полюс обессмертил генерала Буланже, сочинив о нем песню, и о том, как Иветт Гильбер пела свой знаменитый «Фиакр». Сам Гитри вспоминает о рождении «Сирано де Бержерака» и Всемирной выставке 1900 г., где вечный трубадур, на наших глазах прошедший сквозь века, восхваляет достоинства обычного француза. На площади Тертр живопись (Утрилло) встречается с поэзией (Поль Фор).

   ►  Последний исторический фильм Гитри и 3-я часть трилогии, начатой фильмами Если бы мне рассказали о Версале, Si Versailles m'était conté, 1954, и Наполеон, Napoléon, 1955, зрелищными историческими реконструкциями, где перед зрителем парадом проходят сотни персонажей, в большинстве случаев сыгранные известными актерами. Версаль и Наполеон – без сомнения, единственные академичные фильмы во всем творчестве Гитри – представляли собой официальный реванш, который Гитри совершенно осознанно захотел взять после всех злоключений, выпавших на его долю во время Освобождения. Благодаря своей гениальности Гитри мог себе позволить практически все, кроме положения официального художника: только в Если бы нам рассказали о Париже, своеобразном поспешном, но блестящем постскриптуме к 2 предыдущим фильмам, он полностью оказывается таковым. В то время о фильме говорили, что это лишь набор неудачных дублей из Версаля, и Наполеона. Замечание обидное, но не лишенное доли истины, поскольку Гитри использует здесь большие отрывки из своих предыдущих работ: например, сцены с Людовиком XI, Франциском I и Генрихом IV частично позаимствованы из пьесы «Французские истории», написанной в 1929 г. Но нам интересно то, что он делает с этим сегодня. Гитри нельзя назвать «режиссером пространства»: он, напротив, до кончиков ногтей «режиссер Времени». Он постоянно мечтает о своеобразной хронологической вездесущности, которую может себе позволить лишь кинематограф. «Но давайте не будем забегать вперед…» – говорит он юным слушателям. «Почему?» – спрашивает один. «А! ну раз вы это допускаете, значит, мы во сне!» И на всем протяжении этого рассказа, столь свободного, полного неожиданных сопоставлений, воспоминания, темы и персонажи группируются по сходству между ними, независимо от временных рамок и подчиняясь лишь неистощимой фантазии автора. Конечно, далеко позади остались веселье, бодрость, заразительная и неотразимая молодость фильма Пройдемся по Елисейским Полям, Remontons les Champs-Élysées. Рядом с некоторыми слабыми и даже пошлыми моментами ( персонаж трубадура, сыгранный – очень плохо – Жераром Филипом) наиболее выразительными кажутся сцены, говорящие о старости, смерти, длинной череде преступлений и всей мрачной стороне Истории. (Уже в Версале самым удачным эпизодом стала старость Людовика XIV.) И среди бесчисленных гениев, которыми Гитри восхищался и которых воплощал на экране, в этом фильме он с особенной горячностью (часто им сдерживаемой) выделяет очень старого Вольтера. За несколько минут до смерти Вольтер говорит: «Всякая шутка должна быть короткой, с этим я согласен. Но и все серьезное тоже должно быть коротким». А затем: «Я умираю, обожая Господа и ненавидя лицемерие».

   N.В. В 1955 г. болезнь уже начинает подкашивать Гитри. В письме продюсерам он пишет, что если он не сможет закончить фильм, сценарную часть он доверяет Марселю Ашару, а постановку – Клузо. Это письмо включено в сборник текстов и титров (Sacha Guitry: le cinéma et moi, Ramsay, 1977 и 1984), любовно составленный Клодом Готёром (Claude Gautcur) и Андре Бернаром (André Bernard).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в роскошном альбоме, выпущенном издательством «Raoul Solar», 1956.